Семья Станиславы Хатяновской жила в Гродно на улице Лососянской (совр. Советских Пограничников) в том месте, где сейчас стоит клуб «Пушкин». Отца Станиславы убили летом 1944 года при неизвестных обстоятельствах. Оставаться в Гродно семья не решилась и спустя год переехала в соседний Белосток. С тех пор Станислава была в родном городе только один раз. Искать семейный дом и могилу отца она так и не решилась.
Станислава Хатяновская (девичья фамилия Ленковская) — католичка, родилась в Гродно в 1941 году, жила на улице Лососянcкой, 51. В 1945 году с матерью покинула Гродно. Сейчас живет в Белостоке.
Третья девочка
Отец Станиславы Ян Ленковский до Второй мировой войны работал в администрации города. Он родился в Минске, служил в царской армии, после в польской. Коммунисты, когда вошли в Гродно в 1939 году, Ленковского сначала не трогали.
«Нас должны были вывезти из Гродно, но когда и почему никто не знал. Так мне рассказывали. А вывозили с 1939 года многих гродненцев, особенно кто был госслужащим», — вспоминает Станислава.
Мама Станиславы была второй женой для ее отца. От первого брака у него были две девочки. Они сначала жили в Гродно со своей мамой, а потом уехали в Германию. Первые годы после войны семьи еще поддерживали связь, но потом перестали общаться.
«Мама училась в Гродно, познакомилась с отцом и потом к нему перебралась. Они поженились в 1939 году, перед самой войной. Отец меня очень любил, хоть ждал сына. Я была третьей дочкой у него. Мама рассказывала, что он меня часто брал на спину и плавал так по Неману».
Ушел готовить обед и погиб
Ян Ленковский до войны работал в канцелярии администрации города и хорошо зарабатывал. Семья жила в собственном доме в занеманской части города на улице Лосясянской. Было и свое хозяйство: куры и козы.
«Отец любил готовить и погиб, когда собирался делать обед. Все произошло при странных обстоятельствах. Это был 1944 год — советские войска гнали немцев. Мы прятались в схроне — подвале, и отец решил пойти готовить обед. Рубил дрова, чтобы растопить печь, и его кто-то подстрелил насмерть».
Станислава вспоминает, что отец лежал на пороге дома в окровавленной рубашке. Это единственный момент, который сохранился в ее памяти из Гродно.
«Отца долго не было, тогда мама взяла меня за руку и мы вышли посмотреть, что происходит. А папа лежал уже мертвый на пороге. Спустя годы сестра моей бабушки рассказывала, что отцу мог кто-нибудь отомстить. Может кому не угодил, когда работал в администрации. Настоящую причину его гибели, мы уже не узнаем».
Долгожданный сын умер
Яна Ленковского похоронила на следующий день на ближайшем кладбище — Франтишканском. Оно сохранилось и находится на сегодняшнем переулке Победы.
«Сбили из досок гроб и похоронили. Спустя несколько месяцев мама родила долгожданного сына, но отец его так и не увидел. Малыша назвали Ян — в честь папы. Маленький Ян вскоре умер, были проблемы с желудком. Окончание войны — очень тяжелое время для моей семьи».
Эмиграция в Белосток
После военных событий мама Станиславы не хотела оставаться в Гродно и решила уезжать из города, пока была возможность. Станиславе было четыре года, когда она покинула родной город. Она уезжала с мамой, бабушкой и ее сестрой.
«Уезжали мы в январе 1945 года. Мы могли оставаться, но Гродно уже был не тот: другая власть, много приезжих, и тем более не было отца — кормильца. Поэтому приняли решение уезжать».
Мама Станиславы выбрала Белосток (70 км от Гродно). Там жили ее родственники. Выезжать семье разрешили со всем хозяйством.
«Брали коз, даже частично мебель, которую делал отец. Ехали товарным поездом до Белостока. Когда приехали, то сразу пошли в управление репатриантов [переселенцев — Hrodna.life]. Там нам помогли с вещами и продуктами. И уже спустя время мы получили жилье в одном из домов Белостока».
Станислава вспоминает, что первое время после переезда было холодно и голодно. Чтобы ночью согреть ребенка, мама набирала горячую воду в бутылки. Утром она уже была замерзшей.
После войны в Белостоке были и другие переселенцы из разных городов западной Беларуси. Станислава помнит, что многие из них говорили «на простом языке» — по-беларусски. Гродненцы в основном ехали на бывшие немецкие земли — Поморье.
«Так мы и жили первое время в Белостоке. Мама старалась не рассказывать про Гродно, не хотела ничего вспоминать. Всю историю семьи я узнала от бабушек. Это сейчас я бы расспрашивала и записывала все, а тогда было не до этого. Родной город я знаю только по фотографиям».
Сестры Станиславы Хатяновской идут по центру Гродно, 1930-е гг. Фото из архива Станиславы Хатяновской 
Семья Яна Ленковского от первого брака. Катаются на улице Лососянской, 1930-е гг. Фото из архива Станиславы Хатяновской
«Хочу приехать в родной город»
После отъезда Станислава была в Гродно лишь однажды — в 1970-е годы. Она работала в Белостоке учителем и приехала в родной город на мероприятие. Искать свой дом женщина не решилась. Улицы Лосянской тогда уже не было, ее переименовали в Советских пограничников. Дом семьи Ленковских к тому времени снесли, в том месте построили кинотеатр имени Пушкина (сегодня — клуб «Пушкин»).
«Спустя годы у меня к Гродно определенное чувство. Этот город мне близок и он рядом. Хочу приехать в родной город, найти место, где был дом, и сходить на ближайшее кладбище, где наверняка похоронен мой отец Ян Ленковский».
Читайте другие истории репатриантов из Гродно:
- «Я ўдзячны гродзенцам, што захавалі горад». Жыхар даваеннага Гродна пра сямейны бізнес і тое, як саветы вымусілі пакінуць роднае месца
- «Праз 70 год прайсціся па вулачках, дзе калісьці бегала — шчасце». Як ураджэнка Гродна прыехала на Радзіму шукаць свой дом
- «Не рускія людзі былі ворагамі, а савецкая ўлада». Яшчэ адна частка з кнігі «Гісторыі з гродзенскіх вуліц«
- "Горад майго юнацтва». 94-гадовая жыхарка Слупска ўспамінае Гродна і чаму пакінула яго
- «Такія сустрэчы падаўжаюць жыццё». 90-гадовы гродзенец прыехаў з польскага Эльблонга на сустрэчу з гараджанамі
- «Гродна нам сніцца». Як мы шукалі гродзенцаў на польскім Памор'і
- «Мы былі патрыётамі». Успаміны гродзенца, які прымаў удзел у абароне Гродна 1939 года
