«Что же такого уникального нам оставила Россия? В чём её цивилизационная миссия? Что российский колонизатор мог дать полякам или латышам?» — такими вопросами задаётся гродненский писатель и журналист Алесь Киркевич по поводу «скандального» высказывания Светланы Алексиевич. В своей статье «Деколонизировать Алексиевич» он называет русскую литературу «вторичной», которая «не создала ни одного нового жанра». Журналист Hrodna.life Антон Шаранкевич не согласен с таким подходом.
Напомним, нобелевский лауреат в интервью испанскому изданию El País сказала, что отказ от русского языка в Украине — это «временное явление, вызванное отчаянием, а не постоянная тенденция». Это вызвало широкую дискуссию среди белорусов в соцсетях, особенно среди белорусов в эмиграции.
Мнение автора не обязательно отражает мнение редакции и публикуется в рамках общественной дискуссии на важную для белорусов тему.
Зная Алеся Киркевича лично, не сомневаюсь в его эрудиции и начитанности. Но его колонка на «Будзьме» похожа на поверхностный срез и транслирование западных штампов и стереотипов о России — мол, «Vodka, Balalajka, Matrioshka». А в контексте языкового вопроса и во время войны России против Украины это затрагивает болезненные темы и превращается в пропаганду.
Рассматривать и оценивать тему культуры всей страны только со стороны «Толстоевского», как говорит Киркевич, не совсем правильно. Так действительно, что уникального нам оставила Россия?
«Без Достоевского французская литература ХХ века не была бы тем, чем она является»
Признаюсь честно, я сам не очень люблю читать Достоевского и Толстого. Но только из-за этого считать творчество всемирно известных писателей «вторичной» литературой не имею права. Вот другой лауреат Нобелевской премии по литературе Альбер Камю считал, что «без Достоевского французская литература ХХ века не была бы такой, какой она есть». А в своём «Мифе о Сизифе» анализировал абсурд и свободу через персонажей Достоевского.
«После Достоевского определённые темы истины и существования стали отмечены его печатью. Он внёс в европейский роман дух пророчества и враждебного мира».
Не только Камю рассматривал и разбирал произведения Достоевского в своих работах. Австрийский психоаналитик Зигмунд Фрейд использовал роман «Братья Карамазовы» для подтверждения теории Эдипова комплекса.
«Произведение „Братья Карамазовы“ — это самый величайший роман из всех, которые когда-либо были написаны».
Толстой «выше других на две головы»
Ирландский писатель Джеймс Джойс признавал мастерство Толстого в инновационном психологическом реализме. В письмах своему брату он писал: «Толстой — великолепный, величайший писатель. Он выше других на две головы».
Русский и американский писатель Владимир Набоков (который, к слову, читать по-английски научился быстрее, чем по-русски), не очень позитивно высказывался о творчестве Достоевского, но считал Толстого величайшим русским прозаиком.
«Толстой — величайший русский прозаик в художественной прозе. Не считая его предшественников, Пушкина и Лермонтова, мы могли бы перечислить величайших мастеров русской прозы следующим образом: во-первых, Толстой; во-вторых, Гоголь; в-третьих, Чехов; в-четвёртых, Тургенев. Это похоже на проверку студенческих работ, и, несомненно, Достоевский и Салтыков ждут меня у дверей моего кабинета, чтобы обсудить свои низкие оценки».
Набоков был университетским преподавателем, отсюда, видимо, и такие метафоры.
Что российский колонизатор мог дать полякам или латышам миру?
Может быть, русская литература и не создала ни одного нового жанра, но ведь существуют другие направления искусства. Не замечать их либо недооценивать, например, вклад советского кинематографа в мировую культуру — совершенно не нормально. Ведь у истоков современного киноискусства стоят именно советские режиссёры. Их работы стали фундаментом и основой для изучения кинематографа. А монтажные техники, созданные и теоретически обоснованные ими, изучаются и используются до сих пор, а также считаются фундаментальным вкладом в мировую кинотеорию.
Сергей Эйзенштейн создал так называемую теорию интеллектуального монтажа. Он сопоставлял не связанные между собой кадры, создавая новый, абстрактный смысл. Его фильм «Броненосец Потёмкин» неоднократно входил в списки величайших фильмов всех времён. Именно благодаря Эйзенштейну режиссёры научились монтировать ради эмоционального воздействия на зрителя. А кадры из фильмов советского режиссёра неоднократно цитировались позже на Западе: например, Брайан Де Пальма в «Неприкасаемых» либо Стивен Спилберг в «Списке Шиндлера».
Уроженец Гродненской губернии, родившийся в польском Белостоке — Дзига Вертов — основатель документального кино. Его фильм «Человек с киноаппаратом» — обязателен к просмотру для всех, кто планирует заниматься документалистикой.
Лев Кулешов в свою очередь доказал, что эмоциональный смысл кадра формируется только его соседством в монтажной последовательности. Его выводы стали основой для создания классической монтажной системы и основой для последовательного и понятного повествования в кино. Благодаря ему режиссёры научились управлять вниманием и эмоциями зрителя.
Не только кино
Вспомним Казимира Малевича, который повлиял на развитие всего абстрактного искусства ХХ века в Европе и США. Ведь он был первым, кто совершил радикальный отход от отображения действительности. Василий Кандинский был первым, кто создал полностью абстрактную картину и разработал связи цвета и музыки. И это только всем известные художники, о которых сразу можно вспомнить.
Но ведь есть и Александр Родченко, который стал отцом современного графического дизайна. Он один из первых, кто отказался от традиционного искусства в пользу дизайна и промышленной продукции. Либо Эль Лисицкий, работы которого стали мостом между русским супрематизмом и европейским конструктивизмом.
Стоит вспомнить и российских архитекторов. Владимир Татлин создал первый архитектурный проект, в котором отказался от традиционной массы в пользу динамичной открытой конструкции. Повлиял на развитие конструктивизма в дизайне и архитектуре, а также на инсталляционное и кинетическое искусство.
Принципы инженерной архитектуры Владимира Шухова были адаптированы по всему миру для строительства антенн, башен и современных куполов. Константин Мельников был первым, кто экспериментировал с использованием шестигранных цилиндров в жилищном строительстве.
Язык — это просто инструмент, а не тема для дискуссий
Описанные выше вклады являются подлинными цивилизационными продуктами, которые изучаются и признаются в академических кругах независимо от геополитических и языковых дискуссий.
Да и есть ли в XXI веке вообще смысл в языковых дискуссиях? Какая разница, является ли использование того или иного языка «осознанным выбором» либо «привычкой»? В эпоху глобализации язык стал обычным инструментом для коммуникации с людьми. Стало нормальным, что за день ты успеешь поговорить на родном языке, на языке врага, на языке соседа — просто для того, чтобы тебя поняли.
Язык — это просто инструмент, а не тема для дискуссий.
С таким же успехом можно обсуждать, каким рубанком обрабатывать дерево либо на какой гитаре играть всемирно известные хиты. Если человек умеет обрабатывать дерево или писать хорошую музыку, он это сделает и на самых примитивных инструментах.
