Каждая четвертая белоруска знает, каково это — жить в ситуации экономического насилия. Партнеры-мужчины лишают их возможности работать. Не дают самостоятельно распоряжаться финансами. Не выплачивают алименты на детей или оставляют без средств после развода. В начале отношений это выдается за заботу. Но заканчивается насилием. По каким «красным флажкам» распознать опасную ситуацию и какие способы борьбы с экономическим насилием применяют в мире, гендерные исследовательницы и активистки рассказали для Telegram-канала «Тетя Ира разрешила».
«Все так живут и я так живу»
«Когда я была в декрете, то приходилось просить у мужа деньги даже на прокладки, — рассказывает Маша Н. — Тогда не воспринимала ситуацию как экономическое насилие. Было так много хлопот с ребенком, что не хватало сил критически оценить эту сторону отношений. Думала: «Все так живут — и я так живу».
«Экономическое насилие — опасная штука, — говорит гендерная исследовательница Виктория Лавринюк. — Хотя кажется, что оно не приносит вреда».
«Объюзер может звонить женщине на работу и портить для нее служебную ситуацию. Коллегам непонятно, почему она постоянно отвечает на звонки, которые к делу не относятся, не поднимает трубку, отвлекает внимание и мешает работать другим. Объюзер может не давать возможности работать любыми способами, вплоть до того, что запирать дверь. А в случае, если женщина работает дома, может выбросить весь ее инструмент. Или запугивать женщину, чтобы она оставила работу».
Экономическим насилием может быть и такая ситуация, где женщине приходится одной оплачивать оформленные на ее имя общие кредиты или коммунальные услуги общего жилья. Также к экономическому насилию относятся ситуации, когда партнер пользуется сбережениями, кредитными картами или собственностью женщины.
Читайте также: ««Потому что женщина». В 2022-м каждая вторая белоруска страдала от насилия
Кто зарабатывает — тот и решает?
Мужчина — добытчик мамонтов, женщина — хранительница очага. Такого рода стереотипы у нас до сих пор выдаются за традиционные ценности, считает Анастасия Базар, гендерная исследовательница и низовая активистка. При этом умалчивается, что в системе товарно-денежных отношений деньги — это власть. Мужчина, который распоряжается финансами, получает в отношениях доминирующую позицию. Он делается тем, кто принимает решения, кто может воздействовать, что и как происходит в семье.
«Я сама долго была в экономическом насилии, и мне до сих пор трудно об этом говорить. Думаю, что папа моих детей и сейчас не согласится с такой моей оценкой, так как это якобы норма в обществе», — говорит Анастасия.
О проявлениях экономического насилия она рассказывает так: «Если я что-то хотела, то говорила об этом мужу. А он решал, есть деньги на мои нужды, или нет. Я должна была доверять его решению, так как зарабатывал он, а не я. В какой-то момент я поняла, что это вопрос не только о том, есть ли деньги, но и о том, что решит мой муж. То есть когда он решал, что мне это нужно, мы обсуждали, как деньги найти. А когда он не хотел, то просто говорил: «Денег нет».
«Самое страшное в экономическом домашнем насилии — что оно незаметно, — говорит Анастасия Базар. — Все выглядит так, как должно быть. Типа, кто зарабатывает, тот и решает. В такой ситуации мужчина начинает незаметно ни для себя, ни для женщины, вснимать ее, как объект. Объект, которым он обладает и о котором может решать, что и как будет лучше. И это все очень хорошо прикрывается ситуацией, что поскольку мужчина зарабатывает, он и решает».
Где стоят «красные флажки»?
Если мужчина с самого начала отношений заводит речь о том, что женщине лучше не работать, то стоит насторожиться и подумать, почему он так делает. Возможно, это те самые «красные флажки», по которым определяется поведение агрессора. «Это может быть сигнал, что объюзер хочет захватить власть над будущей жертвой, — объясняет Виктория Лавринюк. — И делает все, чтобы подчинить ее психологически и финансово, сделать так, чтобы у нее не осталось никаких социальных связей».
Пути к тому, как женщина оказывается в ситуации экономического насилия, могут быть очень разными: от «давай ты не будешь работать» до «это подруга тебе завидует» или «твоя мама не понимает нашей любви» и «не надо тебе с ними встречаться». Далее это может преобразоваться в ситуацию, когда средства выдаются только под строгий отчет или как «награда» за надлежащее поведение.
Деньги делаются инструментом, чтобы установить власть над другим человеком. Забота может превратиться в контроль и в то, что у женщины вообще не останется возможностей общаться с внешней средой. Последствиями экономического насилия становятся также сексуальное и физическое насилие.
Даже если женщина зарабатывает
Женщины могут попадать в ситуацию экономического насилия даже если работают и зарабатывают. Речь о ситуации, когда партнер или муж не хочет работать либо попросту пропивает деньги, спускает их на игры, собственные развлечения, или еще что-то, кроме семьи.
«Хотя деньги — самая большая власть, но здесь мы видим, что кроме денег нужно, чтобы женщина имела определенность в своих правах, — объясняет Анастасия Базар. — Опять мы возвращаемся к этим социальным конструкциям, к традиционным ролям и ценностям. Ведь что мешает женщине выйти из таких отношений? Те же стереотипы: «Как же дети без отца?», «А скажут «разведенка», «Ты недостаточно мудра».
Наиболее часто попадают в ситуацию экономического насилия женщины в возрасте 45−54 лет. Таким образом, по словам Виктории Лавринюк, проявляется эффект сэндвич-поколения. Такие женщины заботятся и о своих несовершеннолетних детях, и о пожилых родственниках в семье. Из-за этого часто должны выбирать работу с гибким графиком и меньшими зарплатами, отказываться от карьерных перспектив, чтобы было время на домашние обязанности.
Бесплатная женская работа — тоже экономическое насилие
«Женщин с рождения учат быть обслугой, — говорит Анастасия Базар. — Она должна и физически, и эмоционально обслуживать. Все, что делается бесплатно, невидимо и считается, как норма. Чаще всего женщин настолько с детства приучают к ответственности за всех вокруг, что даже если мужчина в семье не хочет работать, может даже бить жену или мать, то все равно женщины не стремятся с ними расстаться и не перестают финансово обеспечивать. Это большая проблема».
Еще одним из проявлений экономического насилия Анастасия называет алименты: «У нас огромное количество мужчин не выплачивает алименты. Это опять про стереотипы. Ведь если мужчина воспринимает женщину как объект, то когда она уходит, он не воспринимает ее иначе: «Если ты мое имущество и я тобой владею, то давать деньги нормально. А если ты не моя, то ничего тебе не будет». Почти всегда есть это манипуляция со стороны мужчин.
Очень легко не думать о том, что ребенку нужны зимние сапоги, если ты не видишь ребенка на снегу в осенней обуви. Легко не думать, что ребенок ест три раза в день, когда тебе не нужно покупать для него продукты. Легко не знать, что у ребенка со здоровьем. Я считаю, что алименты — это тоже экономическое насилие и это должно быть урегулировано иным, чем сейчас, способом. Ведь если что-то не действует, это нужно менять".
«Даже если мужчина не работает или не платит алименты на детей, все равно получается, что власть у него. На его стороне общество и социальные конструкты, которые обвиняют женщину. Работать нужно с двух сторон — с системой и с женщинами. Чтобы убирать стигматизацию, стереотиты, что „сама виновата“, что только от тебя зависит. Просто вспомнить всем нам, что после 18 мы взрослые люди, которые должны сами о себе заботиться».
Можно ли преодолеть экономическое насилие?
«Очень многое нужно начать делать иначе. Как минимум — начать по-другому воспитывать детей, — рассуждает Анастасия Базар. — Ведь когда рождается девочка и ей объясняют, что главная цель — выйти замуж и родить ребенка, то здесь нет ничего о самостоятельности. Наши девочки не обучены быть самостоятельными и независимыми».
Чтобы преодолеть любые проявления домашнего насилия, нужно вводить законодательство, которое бы защищало женщин и детей. «Один из подходов — не сомневаться, что они страдают от насилия, — говорит Виктория Лавринюк. — Сначала спасаешь, потом разбираешься. Иначе можно очень долго сомневаться, и это не принесет ничего хорошего».
Одно из самых продвинутых в мире законодательств в отношении к экономическому насилию действует в Испании. В марте этого года там состоялся судебный процесс по расторжению брака, по которому женщина получила более 200 000 евро. Так оценили 25 лет ее домашней работы. Сумму рассчитали из условий минимальной зарплаты за весь срок брака. Женщина пояснила, что муж не хотел, чтобы она работала вне дома: «Я посвятила себя исключительно домашней работе, ухаживала за мужем и домом. Я оказалась в положении, когда не могла делать ничего другого».
Суд удовлетворил ее обращение и обязал мужчину дополнительно выплачивать ежемесячное пособие на уход за двумя их общими дочерьми.
Законодательство Швеции предусматривает максимальные выплаты по уходу за новорожденным ребенком только в случае, если оба родителя по очереди идут в декрет не менее, чем на три месяца.
Еще один путь в преодолении ситуации с домашним насилием — работа с токсичной маскулинностью. Такие курсы для мужчин, склонных к агрессии, начали разрабатывать в Соединенных Штатах, а сейчас успешно применяют и в других странах. «Это работает, когда мужчина осознает и хочет со своей стороны изменить ситуацию и справиться с ней, — говорит Виктория Лавринюк. — Это может изменить отношения. Иначе — нет шансов. Только расходится».
Читайте также: «Когда женились, никто не думал о разводе». Бывшему мужу Алёны всё можно, а ей угрожали поставить детей на учёт
Нужна и работа с женщинами, считает Анастасия Базар: «Надо объяснять им, что это ненормально, когда они в семье не имеют доступа к финансам. Даже если женщина не ходит на работу, а смотрит дом и растит детей — это тоже работа. И это значит, что деньги, которые приходят в семью, принадлежат и ей тоже, они — общие. К сожалению, это сложно: и женщинам — принять, и мужчинам — отдать. Много времени потребуется, чтобы общество осознало ценность невидимой работы женщин. Только гендерное равенство может нам помочь. Настало время изменить отношение общества.
