«Наши мужики здесь умирают, а вы своих вывозите». Как белорусы бежали от войны в Украине

Журналистка Мария проснулась в четыре часа утра 24 февраля от удара в воинскую часть рядом с ее домом в Киеве. Видеооператора Даниила 25 февраля подняла воздушная тревога во Львове. Алесь уехал из Ирпиня возле Киева — а потом туда пришли российские военные и стреляли по гражданским. Белорусы убегали от войны, оставив дома книжки, платья и купленную духовку. Впереди их ждали десятки километров очереди на границе, пешая дорога с ребенком и толпы волонтеров, готовых помочь.

«Я не спал сутки и плюс еще половину»

Видеоператор из Беларуси Даниил Гаев последнее время жил во Львове. В первый день войны 11 человек, из них четыре — семья актеров, мама, папа и двое детей — встретились. «Обсудили, что нам делать, и разработали три плана. На другой день мы проснулись от воздушной тревоги, от трех сирен. И когда мы все вышли из бункера, созвонились и решили, что собираем вещи и валим. Я как проснулся, то заснул только сегодня (27 февраля — Hrodna.life) ночью. Я не спал сутки и плюс еще половину. Сначала думали ехать автобусом, но туда не пускали никаких мужчин. В приоритете женщины и дети. Тогда решили поехать на поезде. Это была типичная электричка, как ходит из Минска в Молодечно», — рассказал Даниил Hrodna.life.

У белорусов было несколько вариантов: Краков, Лодзь, Варшава, Труймяста (объединенное название для городов Гданьск, Гдыня и Сопот — Hrodna.life). Даниил решил ехать в Варшаву, так как там есть знакомые. «Я поговорил с блогерами, они репостнули мою сториз, и у меня появилось много контактов белорусов, которые готовы приютить на какое-то время. Мы решили „бросить кости“, передохнуть и выдохнуть здесь», — говорит Даниил.

15 километров машин на границе

«Там гигантская пробка на границе. Когда мы ехали, у меня была информация, что там +25 километров. Наша железная дорога пролегала вдоль трассы, рядом. Мы своими глазами видели, как много машин стоит. И мы едем, а она все не заканчивается. По моим прикидам там было 15 километров, поэтому я спокойно верю, что там более 20 километров».

По состоянию на 27 февраля у некоторых знакомых нет сим-карты, рассказал Даниил. С некоторыми спутниками пока нет связи. В ближайших планах Даниила — привести себя в порядок и встретиться со знакомыми. «Сложно будет тем, кто вообще не знает польского языка. Я родился в Гродно. У меня родители время от времени разговаривали по-польски. Я не думаю, что потеряюсь с переводчиком и гугл-картами, справлюсь», — считает парень.

«Видел обстрел из окна»

Белорусский журналист Алесь последнее время жил в Ирпини (город возле Киева — Hrodna.life). «Решил „тикать“, когда начали обстреливать аэродром на Гастомле. Это на севере от Ирпиня — парень, в машине которого я ехал, живет на севере Ирпиня. Он видел обстрел из окна. Вскоре после того, как мы уехали, по улицам начали ходить российские военные — пишут, стреляли по гражданским», — передал Алесь.

Он выехал на автомобиле со знакомым около 14:00 24 февраля. Водитель-украинец с женой-украинкой и ребенком 1 года 4 месяцев. «Они родом из Донбасса, от одной войны уже убегали. Муж хотел отправить жену, самого его уже не выпустили бы, так как по возрасту должен служить. Полдня добирались до Житомира, пробок почти не было, но была „тягучка“ по 10 км/ч. Видели над собой вертолеты с непонятной символикой (не похожей на украинскую). До ночи доехали только до Хмельницкого — почитали, что там обстреливали мало. В Ровно могли доехать быстрее, но там ближе к Беларуси, могли пойти войска. Места были только в совковом отеле, которого нет на Booking», — рассказал Алесь.

До темноты спутники доехали в пограничный затор на трассе из Львова и «намертво» остановились в 15 км от границы. На двухполосной дороге был затор в четыре полосы. Его решили объехать по сельским дорогам. «Там танкам было бы проблематично проехать. Но блокпосты стояли уже, набросали мешки с песком и любой железобетонный лом. Выбрались почти под самую границу, оставили машину».

«Make a line», «step back»

На переходе Краковець (украинско-польская граница — Hrodna.life), по словам Алеся, было несколько сотен людей, которые хотели перейти пешком. Их пытались организовать в очередь, но не смогли.

— Пограничники знали по-английски только «make a line» (встаньте в очередь — Hrodna.life) и «step back» (отойдите назад — Hrodna.life), а очередь как только образовывалась, сразу разваливалась. Пропускали раз в минут 10 по 10 человек — в итоге очередь становилась только большей. На мое предложение централизованно сказать людям, чтобы разбивали лагерь, пограничники ответили пофигизмом: хочешь — попробуй, make a line, step back. Говорили, сначала идут женщины с детьми, но и они ждали по много часов под воротами. Жену водителя с ребенком буквально запихали украинским пограничником, ее выпустили, муж уехал обратно на Львов. Люди начали разжигать костры, в страховой компании под границей пустили людей в помещение поспать на полу, — рассказал Алесь.

Он познакомился с американцем из Нью-Джерси, который уезжал из Киева. Американец стоял под границей около 15 часов. «На утро пошли с ним по очереди машин, чтобы нас посадили перейти границу: очередь пеших не уменьшалась, а под самыми воротами мы стояли несколько раз — не прошли. В очереди нас взял немец, который хотел забрать из Львова своего мужа-украинца, не хотевшего воевать. Не смог, так как не выпустили бы, то решил уехать сам и дистанционно консультировать, где, как прятаться».

«Одним. курва. пальцем. печатали»

Украинские пограничники удивились белорусскому паспорту Алеся, расспросили его о целях визита и выпустили, когда увидели временный вид на жительство.

 — На украинском пограничном переходе капец как медленно проверяли документы, буквально одним, курва, пальцем печатали паспортные данные, работали не все пункты контроля. Поляки пропустили быстрее. Но знакомая, которая переходила позже, говорила, что наоборот украинцы уже быстро пропускали, тормозили уже с польской стороны. На польской стороне были толпы волонтеров, готовых подвезти или покормить, — рассказал Алесь.

«Первое, что я сделала — обзвонила коллег, и мы начали работать»

Журналистка Мария Гриц с семьев жила в Киеве. Они решили уезжать оттуда в первый день войны. «Он был такой длинный, этот первый день, что даже теряюсь, как все происходило. Мы проснулись — был первый удар по Браварам [окраина Киева — Hrodna. life]. У нас рядом с домом была воинская часть — попадали в нее. Я проснулась, сразу не поняла, что происходит, ведь ночью был, наверное, час четвертый по Минску — так символично, без объявления войны, в четыре часа ударили по Браварам», — вспомнила Мария.

• Первое, что я сделала — я обзвонила коллег, которые в Украине, и мы начали работать, польские коллеги еще спали. Честно говоря, мы не думали уезжать сразу, ведь и так никто не ожидал войны, а собираться и бежать совсем было нежелательно. У нас был чемодан наготове еще с вечера, чтобы сразу бежать в бомбоубежище у нас в доме. Не классическое бомбоубежище, а временное укрытие. Мы туда спускались, были, а потом ничего не происходило, люди расслабились, повыходили, кто курил, кто за собакой пошел, с детьми на площадку повыходили. Потом еще один удар был по Браварам, мы снова вернулись в укрытие и стало понятно, что эта воинская часть нам жить не даст и мы уже видели новости, что с белорусской стороны танки едут. А Бравары — это как раз между Киевом и белорусским направлением. Стало, честно, так страшно, даже не за себя, а за ребенка. Мы-то еще ладно, а для нее, когда мы были в бомбоубежище, было очень тяжело-мало пространства, очень много людей. Хранилище выглядело просто как подземный этаж, где магазины открывать, оно не предполагает длительного пребывания.

Мария уезжала из Киева с ребенком, мужем и коллегой. О «суперэвакуации» они не думали, потому «что сунули в машину, то и увезли с собой».

«Сейчас вспоминаю — блин, можно было бы наушники забрать хотя бы, или платье, книжек белорусских там осталось море, духовку недавно купили. То есть реально вложились, чтобы нормально обжиться, и нужно было в течение часа собрать все, что можно унести. Эти сборы разрывали сердце, когда ходила по дому, там разбросанные карандаши остались, я думала: боже, неужели мы сюда не вернемся».

Читайте также: Гродзенцы паехалі ва Украіну ў адпачынак і не могуць вярнуцца праз вайну

«Город, который готовился к войне»

Как рассказывает Мария, ехали в Польшу, особо не продумав другие варианты. «Это не так выглядит, что ты сел, холодной головой подумал, все проанализировал и поехал. Нет, это было такое — боже, что делать, что делать, давай хотя бы вот это возьмем, хотя бы трусы заберем с собой».

Большой трудностью, по словам Марии, была вся дорога. «Мы, как выехали, еще из Ирпиня забирали коллегу, поэтому нужно было ехать через город, который готовился к войне. Это зрелище очень удручает с одной стороны, с другой — давало надежду, что никто легко столицу не сдаст. На это смотреть было и приятно, и страшно одновременно. Мы проезжали по пригородам, там ребята прям готовились», — рассказала она.

Люди начали уезжать утром, когда начались первые взрывы. Позже дороги «забились», и за первый день спутники проехали около 200 км. Вечером они заселились в последний свободный номер в отеле. Мария считает, что им повезло, ведь первую ночь они не спали на обочине.

«Дочка спрашивает, где папа, а папа пока у нас стоит на границе»

За второй день удалось проехать 50 км. Очередь двигалась со скоростью около 5 км в час. «Это было жутко, мы боялись, что вообще никуда никогда не доедем. Поэтому мы ехали просто до ночи, и когда люди начали разъезжаться, останавливались, и люди спали прямо на перекрестке. Тогда дорога стала свободнее, и мы ночью ехали к границе, приехали к ней утром и стояли в 25 км от границы», — вспоминает Мария.

Потом появилась информация, что мужчин не будут пропускать. Поэтому она взяла дочь на руки и пошла пешком. «Она оказалась очень классной моей спутницей. Надо идти — ну давай. Только что своими ногами не очень хочется, поэтому в основном я ее несла», — рассказала эмигрантка.

Виза не потребовалась — польская сторона принимала мигрантов без визы и без ПЦР. «Когда мы дошли — это заняло у нас целый день — с разными приключениями жесточайшими. Быстро прошли украинскую сторону — они просто проверили, кто мы, что мы. Польская сторона немножко более пристально проверяла документы. Это заняло несколько часов — украинцы формировали людей по 50 в такие как бы отряды, они называли это коробками, и так пропускали. Но было очень приятно, что люди, пока мы ждали свою проверку документов (на польской стороне — Hrodna.life), приносили конфеты для детей, соки, детское питание, потому что, конечно, переход пеший для многих дался очень тяжело», — говорит Мария.

Ситуацию дочери белоруска никак не объясняла. «Она пока что не задается какими-то экзистенциальными вопросами. Одно что она спрашивает, где папа, а папа пока у нас стоит на границе в очереди. Говорила, скоро приедет, надо подождать».

«Дорога заняла всего сутки»

В ночь на 24 февраля у телеведущей Екатерины Водоносовой была бессонница. Три взрыва она услышала ровно в пять утра. «Сразу стало ясно, что все началось», — рассказала она Hrodna.life. С 17-го этажа она видела истребители. В семь начали звучать сирены — воздушная тревога, от которой проснулись дети. Екатерине стало понятно, что нужно собирать вещи, — уезжать из Киева решили в тот же день. «Это был трындец», — не может Екатерина подобрать другого слова.

Коллега довез ее с детьми и мужем до Львова. Дорога заняла ровно сутки, хотя обычно занимает часов семь. На заднем сидении ехала четыре человека, рюкзаки и дети — на руках. Часть трассы, которая вела из Киева, была очень загружена, а та, что вела обратно, была пустой. «Люди выходили из машин в пробке, просто руками отрывали отбойники между сторонами и выезжали на противоположные полосы. Потом там тоже собирались заторы, и они снова отдирали отбойники, и пытались возвращаться обратно на правую часть трассы. Так себе зрелище».

Во Львове семья переночевала у друга и пошла на вокзал. Там была «уйма, невероятное количество народа». Были люди с маленькими детьми, много иностранцев. Во время воздушной тревоги утром пришлось бежать в бомбоубежище, а на вокзале — прятаться в тоннелях между перронами.

«Едешь ты на трамвайчике, и дом такой красивенький, а тут хоба — сирена»

«Мы поняли, что мы не уедем на поезде: во-первых, народу очень много — мы бы не протолкнулись. Во-вторых, поезд, которого мы ждали по расписанию, — его не было. Екатерина поехала домой к другу искать другие варианты пути. «Опять началась воздушная тревога, мы выскочили из трамвая и прямо под остановкой какой-то дом был — такой красивый, ампирный. Мы залетели в подъезд. Сразу увидели там бумажку, что здесь можно переждать воздушную тревогу, мы по стрелочкам прошли в подвал. Там поторчали. Потом выползли оттуда, снова сели в трамвай. Такая немного сюрреалистическая картина: едешь ты на трамвайчике, и дом такой красивенький, а тут хоба — сирена, громкий голос объявляет, что всем прятаться, и мы прячемся, потом снова садимся на трамвайчик, едем, все красиво, солнышко такое классненькое».

У друга Водоносовой собрались около 10 человек. Екатерина долго искала транспорт, но семье из четырех человек было сложно найти попутчиков. Были и те, что за переезд просили 5000 гривен (350 рублей). Семья Екатерина не могла их заплатить — у них были заблокированы счета. В итоге с переездом помогли сотрудники телеканала «Б**сат». Они нашли волонтеров, которые подвезли семью к границе. Коренные жители Львова и близлежащих деревень увезли их лесами и полями, чтобы попасть не в конец автомобильной очереди на 20 км, а ближе к пешей очереди.

«Мы уже думали, что нас везут в тюрьму»

«И тут начались приключения. Там поставили КПП (люди из территориальной обороны — Hrodna.life) и нас останавливали на этих КПП постоянно. Там стоят 20 озлобленных мужиков, которые нас выводят из машины и начинают спрашивать, мы диверсанты или кто. А потом видят белорусские паспорта и просто взрываются. Кричали: «Чего вы не в своей Беларуси, а вы знаете, что вы нас щас убиваете, что вы в нас стреляете?». Это так противно, обидно, и не докажешь же ничего, потому что по сути так и есть. Не будешь же говорить, что выходил за нашу и вашу свободу. А они и не слушают ничего. Ты говоришь: «Я — журналист», а они: «Видали мы в гробу журналистов, горите все в аду». <…> Наши водители постоянно спорили, они нас так отстаивали, они за нас просто горой стояли. Я очень-очень им благодарна. Они кричали, что белорусов и так побили, а вы на них бочки катите. Когда они [мужчины на КПП] видели мужиков в машине, просто зверели. «Наши мужики здесь умирают, а вы тут своих вывозите».

Семья Екатерины прошла через три КПП. На них вызвали полицию, которая забрала документы и в сопровождении которой они ехали до границы. «Мы уже думали, что нас везут в тюрьму», — говорит Екатерина. Но их вывезли к трассе и выгрузили. Там их подобрал микроавтобус с красным крестом, похожий на омоновский. На нем семья и доехала до начала пешей очереди.

«У сына разболелась голова — а мы ничего не можем сделать»

В очереди стояли женщины с детьми. Мужчин было немного, в основном это были иностранцы. «Там были тысячи женщин и тысячи детей. И они идут вдоль этой трассы к пограничному пункту. Медленно передвигаются. Кто с чемоданами, кто — без, кто — с рюкзаками. Там были женщины с колясками. Там были дети, которым месяц, полтора месяца. И эти детки несчастные — холодные, голодные. Там были волонтеры, которые раздавали то сырники, то блины какие-то. Но все равно под конец у сына моего началась мигрень от холода. У него дико разболелась голова. А мы ничего не можем сделать. И я вот видела, как женщины, которые сами замерзали, снимали куртки и деток своих в эти куртки кутали», — на этих словах Екатерина заплакала.

Яну, сыну Екатерины -7 лет, дочке Стефе — 11. По словам женщины, самая страшная часть пути — конец, когда дети начали замерзать. «Дети от холода начали засыпать. Они ложились на чемоданы и отключались. <…> Были моменты, когда мой сын говорил: „Лучше бы мы сидели дома и смотрели мультики“. Они не совсем осознают, что происходит. Надо было просто успокаивать: скоро все закончится, скоро мы поедим, скоро мы попьем».

Дорога заняла у ее семьи пять часов. По словам Екатерины, это очень быстро. Пограничники ничего не проверяли, а просто проштамповали паспорта, рассказала она. Около 3.00 25 февраля они уже были в Польше. В течение недели семья собирается решить, где будут жить сейчас.

Читайте также: Глядзіце ўсё! Як «мірнае неба над галавой» беларусаў змянілася вайной ля межаў